Поговорим / Стихи

Мне тебя все время было мало.
Все предельно просто: ты – не мой.
Я тебе любовницею стала,
А не тихой преданной женой.

Мне тебя все время… Впрочем, можно
Жить без предвкушенья новостей,
Вспоминать на ощупь твою кожу,
Хриплый голос, смятую постель.

И считать на пальцах дни до встречи,
Ненавидя толстый календарь.
Знаешь, время ни черта не лечит,
Складывая жертвы на алтарь.

Это так обыденно, любимый,
Я сроднилась с мыслью «ты - чужой».
Промываю душу эликсиром –
Смесью водки с жуткою тоской.

Сердце нынче сделалось бумажным,
Без эмоций… хочешь, верь не верь.
И все больше кажется, однажды
Ты придешь – я не открою дверь.

Хочу туда, где «плохо» жили,
В страну с названьем — СССР.
Туда, где счастливы мы были
И брали с Ленина пример.
Где у ребят кумир — Гагарин,
А Терешкова у девчат
И где мой дед ещё — тот парень
В свои неполных шестьдесят.




Хочу назад в страну Советов,
Где пятилетка, стройка — БАМ.
Туда, где нет «авторитетов»
И есть доверие к «ментам».
Хочу туда, где рубль — деньги
И настоящим был пломбир.
Где я иду с отцом в шеренге,
Крича по-детски «Миру-Мир!».
Хочу на школьные «линейки»,
Где барабан и медный горн.
Где газ-вода за три копейки,
За «двушку» в будке телефон.
Хочу туда, где я с авоськой,
Бегу за хлебом в магазин
И с хулиганом местным Колькой
Дерёмся просто без причин.
Хочу с «Алёнкой» шоколадку,
Съесть на морозе «Эскимо».
Нотаций мамы для «порядку»
За то, что с другом был в кино.
Хочу туда, где жив Высоцкий
И в ноябре идёт Парад,
Где диссидент Иосиф Бродский
В стихах ругает Ленинград.
Как хорошо мы «плохо» жили,
Когда Генсек был «дорогой».
Лишь потеряв, мы оценили,
Как мы любили тот «застой».Автор В.Васильков

Те, кто женат на голом теле
И только телом дорожит,
Покуда нет проблем в постели,
Не испытают дефицит.
Но стоит телу “разрыхлиться”
И потерять “товарный вид” -
Захочется пережениться.
Наступит “телодефицит”.

И чтоб семья могла сложиться,
Нам браки нужно создавать
Не с тем, с кем хочется ложиться,
А с тем, с кем хочется вставать.

Эдуард Асадов

Ну, кто тебе сказал, что я твoя?
И что любить тебя могу я вeчно?!
Ты знаешь, милый, я давно ничья,

И, чувства…нет, они не бесконечны.
Не скрою, что любила и могла
Годами напролет тебе я верить.
Но в никуда теперь ушло вчера,

И я уже совсем не та, поверь мне!..
Твои слова не значат ничего,
Они пусты, как высохшее море…
Живу я как во сне… уже давно

Чужими стали мы… да, я не спорю!
Ну, кто сказал, что слёзы - мой удел?
Устала я так жить, пора проснуться!
Я ухожу, ты этого хотел?!
Я ухожу, чтоб больше не вернуться!

И однажды у врат спросит Ангел меня:
«И не муж и не брат… Кем он был для тебя?
Чтоб понять до конца как с тобой поступать
Ты последнее слово должна мне сказать.
Почему и зачем помоги мне понять
Этот грех тебе должен сейчас я прощать?»
«На вопрос твои простой знаю точный ответ:
Понимаешь… он тот, кто приносит рассвет…
Солнца луч поутру … и лиловый закат
Никому не понять… и не муж и не брат…
Злая стужа зимой, летний дождь проливной,
Не понять никому… Просто знаешь. ОН МОЙ!
Он цветок луговой и осенний листок,
Он снежинка в ладони и первый росток.»
Долго Ангел смотрел на меня, как немой…
«Это счастье наверно… услышать… ТЫ-МОЙ…
Почему же глаза твои полные слез?
Ты не можешь очнуться от сладостных грез?
Я ведь Ангел! Порою творю чудеса.
Хочешь вмиг призову его на небеса?
Если твой он-пусть будет с тобой навсегда!
Жизнь земная поверь, это так… ерунда.
Здесь же вечно вы будете вместе… вдвоем…
И не будешь грустить никогда ты о нем.
Много слышал я тут о любви неземной…
Но никто никогда не сказал мне… ОН МОЙ…
МОЙ-значит это что мысли одни на двоих,
МОЙ-Значит это что чувства одни на двоих
На двоих одна радость, и счастье и смех,
На двоих хлеба край, один сон… один грех.
На земле средь людей не встречал я таких,
Что готовы весь груз разделить на двоих.
Ты скажи мне-Я сделаю, что обещал,
Я его призову, хоть и час не настал.
Почему же отчаянье вижу в глазах?
Почему крик твой «Не-е-ет!!!"громом на небесах???
Почему за крыло крепко держишь меня?
И его привести не даешь для тебя?»
«Ты не понял, мой Ангел, совсем ничего…
Да… ОН МОЙ… Да! .Люблю…
Только Я…- НЕ ЕГО…
Если можешь, дай счастья ему на земле,
Дай любви и здоровья… ему и семье.
Охраняй его дом, его сон и покой…»
«КЕМ ОН БЫЛ ДЛЯ ТЕБЯ!!!»
«Ты же знаешь… ОН-МОЙ…»...

Ты однажды захочешь вернуться. Безумно захочешь.
Когда ночью проснешься, и глаз не сомкнёшь до рассвета.
Когда мыслью, как током, что я тебя всё-таки очень…
И собьешься со счета какая в руках сигарета.

И захочется вдруг закричать, заорать что есть силы
И предательски выступят слёзы /от них не спасешься/
От того, что другой, не я, называет любимой,
Тот, кому поклялась, что больше ко мне не вернешься…

Ты однажды захочешь назад до озноба по коже,
До отчаянья от невозможности снова стать ближе…
Ты опустишься нА пол и шепотом выдохнешь: «Боже,
Ты храни его там за меня… Ты храни его… Слышишь?

Я сама бы… Но ты видишь…» И вдруг замолчишь. И подкуришь.
И поймешь, что живешь в страшном сне и нет силы проснуться.
И поймешь: ничего не забыла и что всё еще любишь…
И захочешь вернуться. Безумно захочешь вернуться...

Мы по собственной воле навеки
Самых нужных людей отпускаем,
А потом, словно птицы-калеки,
Не летаем без них... не летаем...

Почему, плотоядно шептав: "Твоя...",
ты всегда забывала добавить "...смерть"?!
Город, мороком долгого сна объят,
на руины сегодня похож во тьме;
словно воском из тающих лунных щёк,
мостовая отчаяньем залита...
Я предательством досыта угощён.
Эту рану резоннее залатать
деревянной "заплаточкой" в полный рост,
чем гвоздём с упоением раздирать!
Сценарист, что когда-то писал мне роль,
знать, не ведал, к чему приведёт игра
с частой сменой сердечных температур,
ибо нервы — непрочные стеллажи...
Отчего неподдельную веру в ту,
для которой безумно хотелось жить,
ты сама предпочла искупать в грязи?
Если ныне губительно доверять,
я согласен под рёбрами сотни зим
приютить, коли дама, что ждёт в дверях,
не поможет советом, как клялся Юнг;
ведь в стигматы безжалостно въелась соль,
как бы я ни умасливал боль свою́...
Даже шея увита твоим лассо —
всё труднее дышать, прорезая хрип;
только встречная, будто назло, пуста —
лишь повесили головы фонари,
уподобившись траурным лоскутам...

Вот бы выхаркнуть имя твоё, как гной,
все резервы собрав на последний слог,
да упасть на асфальтовое панно,
чтоб дождаться Харона с его веслом!

© Анжелика Доннерветтер

Стареет мама.
Ей уже не в радость
Звонки подруг и шалости внучат.
На плечи давят годы и усталость
И руки подниматься не хотят,
А ноги не идут – иссякли силы.
Глаза слезятся, голос чуть дрожит.
Я слышала – она вчера просила:
«Ты дай ещё мне, Господи, пожить»…
Болеет мама.
Ночью ей не спится —
Все сновиденья кончились давно.
Лежит и ждет: вдруг юркая синица
Под утро стукнет клювиком в окно?
Поставлю свечи – помоги мне Боже —
Добавь здоровья ей и сил моих.
Пусть станет мама хоть чуть-чуть моложе,
А мудрости нам хватит на двоих.
Сама я мать. Ни от кого не скрою –
Бываю и несносна, и резка.
И знаю, что обидные, порою,
Эпитеты слетают с языка.
Конечно, не со зла, а от досады
Могу слова не нужные сказать….
Не обижайтесь, сыновья, не надо —
Простить порою легче, чем понять
И ты, родная улыбнись отважно,
Смотри – весна на подступах опять.
Живи подольше. Знаешь, нам так важно,
Что рядом с нами бабушка и мать…