ॐ๑♥ТРОПИНКА В МИР ЧУДЕС♥๑ॐ / ****Берет за душу****

Один человек стал публично оскорблять Омара Хайяма:
– Ты безбожник! Ты пьяница! Чуть ли не вор!
В ответ на это Хайям лишь улыбнулся.
Наблюдавший эту сцену разодетый по последней моде щеголь в шелковых шароварах спросил Хайяма:
– Как же ты можешь терпеть подобные оскорбления? Неужели тебе не обидно?
Омар Хайям опять улыбнулся. И сказал:
– Идем со мной.
Щеголь проследовал за ним в запыленный чулан. Хайям зажег лучину и стал рыться в сундуке, в котором нашел совершенно никчемный дырявый халат. Бросил его щеголю и сказал:
– Примерь, это тебе под стать.
Щеголь поймал халат, осмотрел его и возмутился:
– Зачем мне эти грязные обноски? Я, вроде, прилично одет, а вот ты, наверное, спятил! – и бросил халат обратно.
– Вот видишь, – сказал Хайям, – ты не захотел примерять лохмотья. Точно так же и я не стал примерять те грязные слова, которые мне швырнул тот человек.
Обижаться на оскорбления – примерять лохмотья, которые нам швыряют.

как страшно спать не со своим мужчиной,
как безразлично то, что делает с тобой,
не целовать его спонтанно, беспричинно,
и не хотеть дотронуться рукой.
не чувствовать его биения сердца,
не слышать то, что говорит тебе порой,
не загореться с ним и не согреться,
и не шептать:"любимый, дорогой".
разменивать себя на половины,
и понимать, что он не твой, что он-чужой.
как больно спать не со своим мужчиной,
когда любимый просыпается с другой.

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Склонилась ночью мама над кроваткой
И тихо шепчет Крошечке своей:
«Ты только не болей, мой Зайчик сладкий,
Прошу тебя, ты только не болей…»
Когда болезнь к ребёнку подступает,
Рыдает материнская душа.
И мама до утра не засыпает,
К щеке прижав ладошку малыша…
Когда блестят глаза не от веселья,
Когда температурит сын иль дочь,
То сердце мамы плачет от бессилья,
Пытаясь все болезни превозмочь…
Укутав нежно Счастье в одеяло,
Прижав своё Сокровище к груди,
Она без перерыва повторяла:
«Уйди, болезнь, от сына прочь уйди!»
И ни одно лекарство так не лечит,
Как мамина забота и тепло…
Любовь – ребёнка счастьем обеспечит,
Отгонит все недуги, беды, зло…
Для матери важней всего на свете
Здоровье, счастье собственных детей.
И точно так же маму любят дети,
Взрослее став, заботятся о ней…
Прошли года… В кровати мать больная,
Ей шепчут двое взрослых сыновей:
«Ты только не болей, моя родная,
Прошу тебя, ты только не болей…»

5 октября. Сегодня началась моя жизнь, хотя мои родители об этом пока не знают. Я девочка, у меня будут светлыеволосы и голубые глаза. Все уже определено, даже то, что ябуду любить цветы.
19 октября. Некоторые считают, что я еще не человек. Но я настоящий человек, так же как маленькая крошка хлеба все же настоящий хлеб. Моя мама есть, и я тоже есть.
23 октября. Я уже умею открывать рот. Подумать только, через год я научусь смеяться, а потом и говорить. Язнаю, что моим первым словом будет "мама".
25 октября. Сегодня начало биться мое сердце.
2 ноября. Я каждый день понемножку расту. Мои руки иноги начинают принимать форму.
12 ноября. У меня формируются пальчики - смешно, какие они маленькие. Я смогу гладить ими мамины волосы.
20 ноября. Только сегодня доктор сказал моей маме, что яживу здесь, под ее сердцем. Как она, наверное, счастлива!
23 ноября. Мои папа и мама, должно быть, думают, как меня назвать.
10 декабря. У меня растут волосы, они гладкие, светлые и блестящие.
13 декабря. Я уже немного вижу. Когда мама принесет меня в мир, он будет полон солнечного света и цветов.
24 декабря. Интересно, слышитли мама тихий стук моего сердца? Оно бьется так ровно. У тебя будет здоровая маленькая дочка, мама!
28 декабря. Сегодня моя мама меня убила.......

Утренний парк, на скамейке
девчонка:
Нет, не большая ещё - лет пяти..
Что-то сжимает, с надеждой, в
ручонке
И долго ждёт: кто-то должен прийти.
Знаю я эту девчонку давненько:
Снег или дождь, но всегда по утрам
Молча сидит на облезлой
скамейке,
Тихо вздыхает, не веря в обман. Помню,
тем летом, с весёлой
улыбкой
С папой шагала по парку она.
Он называл её лапочкой, рыбкой..
- Завтра, - сказал, что прийдёт, чтоб
ждала. Долго девчонка его ожидала:
Время бежало, а парк всё пустел..
И лишь когда вечереть уже стало,
Тихо вздохнула:"Опять - не успел."
И каждый день она, с новой
надеждой, К парку спешит: "А может,
придёт?
"
Фото сжимая в руке, как и прежде,
Верит, надеется, любит и ждёт..

Я в этот день с трудом купил билет.
Играли вновь «Ромео и Джульетту» –
Четыре сотни лет знакомый свету,
Волнующий классический сюжет.
Во мраке склепа тусклый свет
струился.
Обманутый коварною судьбой,
Ромео над возлюбленной склонился.
Смерть у любви выигрывала бой…
– Любуйтесь ею пред концом, глаза!
В последний раз ее обвейте, руки!
А зритель разделял и боль и муки,
И взор ему туманила слеза.
Трагический финал не за горами…
У многих уж платки мокры от слез,
Ребенок в зале жался ближе к маме,
Когда Ромео яд к губам поднес.
– Пью за тебя, любовь моя!.. И вдруг…
– Не пей! – раздался детский крик из
зала.
Ромео вздрогнул, скляночка упала
И покатилась, выскользнув из рук.
И вот, в момент развязки этой драмы
Ребенок, мальчик лет пяти-шести,
Вбежал на сцену, вырвавшись у мамы,
И что есть сил Джульетту стал трясти.
– Жива она! Жива она! Жива!
Вставай! Вставай, пожалуйста,
Джульетта!
Ромео, с изумленьем видя это,
Сейчас же позабыл свои слова.
Все ахнули: «Возможно ли? О, Боже!»
Джульетта шевельнулась, ожила,
И, приподнявшись с каменного ложа,
Ребенка и Ромео обняла.
Казалось, от оваций дрогнул мир,
Ну, кто бы мог подумать про такое!
И долго зал рукоплескал им стоя,
И, может быть, им хлопал сам
Шекспир…)

Молчи. Так будет лучше нам обоим.
Молчи. Нам разговаривать нельзя.
Я справиться должна сама с собою,
смирится с тем, что мы с тобой
друзья. Мы заблудились в сумраке
намеков. Мы слишком далеко с
тобой зашли, в блаженстве
полудружеского слога, на грань уже
почти полулюбви. Я не могу, я не
имею права и тьма причин и
кругом голова. И я шепчу сама себе
устало: Молчи, ты обещала. Не
смогла. Я не хочу тебе быть только
другом и сердца нет, уже одни
клочки и я иду по замкнутому кругу
и наплевать на миллион причин. И
я кричу тебе сквозь расстояние, на
переломе гордости, в ночи, я не
хочу такого расставания. Я так
скучаю, слышишь - не молчи ...

Она покупала
презервативы,
А он покупал для неё
кольцо.
Она называла его "мой
милый"
И нагло смеялась ему в
лицо.
А он хотел от неё ребёнка,
Ей всё казалось - любовь
игра.
Подаренная им кофемолка
Варила кофе другим с утра.
А он в бумажнике её фото
Хранил и не было для него
Родней, любимей. И если б
кто-то
Сказал другое - убил его.
Она ребёнка уже носила,
И черт их знает, кто там
отец.
Но всё же страшная чья-то
сила.
Его толкала с ней под
венец.
Врачи спасли малыша, а
мать...
"Поймите, роды - такая
штука"...
Она сумела с собой
забрать
Кусок души, ритм сердца
стука...
Всё что осталось он
отдавал
Её ребенку без сожаленья.
Пускай себя в нем не
узнавал,
Зато её узнавал движенья.
Ему кричали "ведь он не
твой!"
А он хранил своё
божество.
Ведь она просила - оставь
с собой!
У ребёнка. Было. Её. Лицо.
Ксюша Гапеева.